Арканмирр - Страница 98

Фенрис щелкнул огромными клыками, однако Фрит без особого труда увернулся и с силой обрушил свой посох на загривок Волка. Хребет чудовища затрещал.

— Наконечник… — прошелестел призрак Одина.

Фрит нырнул между широко расставленными передними лапами Волка, вновь ускользая от смертоносных клыков длиной в его руку, и коснулся бледного треугольника, наполовину всаженного в брюхо Фенриса. Рывок — и наконечник оказался в его руке, а Волк завыл в отчаянии, почуяв былую силу Гунгнира.

Разворачиваясь к голове Фенриса, Ледяной Туман соединил древко, так долго вынужденное быть простым боевым посохом, и золотое острие. Вытянутый треугольник наконечника засиял ярче солнца (которого в Нифльхейме никогда не существовало). Глаза Волка заслезились, а Фрит, на мгновение почувствовав некое внутреннее единство с Одином, поднял Гунгнир. Полуослепший Фенрис бросился вперед — и тут же напоролся на острие волшебного оружия и взвыл еще раз, теперь уже от боли. Ледяной Туман вырвал Гунгнир из раны и ткнул им в глаз Волка, в момент удара неким чудом сравнявшись с противником в росте.

Фенрис дернул головой, подставляя вместо глаза выпуклое надбровье, но магия цвергов, сработавших некогда копье Гунгнир для Владыки Асов, не подвела. Вильнув в сторону, золотое острие поразило цель. Ободренный успехом, Фрит усилил нажим, и копье беспрепятственно прошло сквозь глазницу в мозг Волка. Чудище издало последний рык и рухнуло наземь.

Призрак Скитальца поклонился победителю и исчез в тумане.

Ангус всадил в неподатливую плоть Змеи край своего щита, протягивая правую руку за возвращающимся молотом. Йормунганд исторгла струю яда, однако Кровавый Щит, добытый Ангусом в глубинах Неугасимого Вулкана, выдержал и это испытание. Богатырь крякнул и надавил плечом на верхний край щита, чтобы тот, встав на предназначенное ему место, окончательно заткнул пасть Мидгардской Змеи.

— Держи, — сказал призрак Тора, застегивая поверх панциря Ангуса золотой пояс, придающий силы его носителю.

Кровавый Щит неожиданно легко встал на место, и Ангус, отпрыгнув назад, не без удовольствия посмотрел на Йормунганд, лишенную теперь своих ядовитых зубов. Издав боевой рев, богатырь пустил в дело Сокрушитель Скал. Бывший некогда Мьолльниром, этот молот не забыл старого врага, принесшего смерть его первому, истинному хозяину. С жутким чмоканьем он впечатался в переносицу Змеи, затем высвободился и быстро полетел обратно. Быстро — чтобы следующий удар также был нанесен как можно быстрее.

Ангус не мог читать мысли собственного оружия, однако полностью оправдал его надежды. Этот поединок даже начал казаться богатырю какой-то детской забавой… пока хвост раненой Йормунганд не обрушился на него, сбивая с ног и сплющивая панцирь.

«Четыре ребра», — хладнокровно оценил он ущерб, перекатываясь в сторону. Молот уже возвращался в руку Ангуса, и богатырь рванулся вперед. На сей раз Змея промахнулась, а Сокрушитель Скал еще раз впечатался в ее голову. Поймав молот на лету, Ангус вновь запустил его в цель, а сам вспрыгнул на хребет Йормунганд и сдавил ее в своих медвежьих объятиях.

Что хрустнуло раньше — Кровавый Щит, черепная коробка Змеи или ее позвоночник, — неизвестно. Но когда богатырь потряс головой, с трудом приходя в себя, он узрел труп Йормунганд и свой щит, расколотый надвое.

— Все будет восстановлено, — произнес Громовержец, наклоняясь к сломанному щиту, — если дойдете до конца Пути. Благодарю тебя, о смертный.

Призрак исчез, а Ангус, стряхивая боль и усталость, повернулся к соратникам.

Почему за мной стоял Хеймдалль, ведь Пес Гарм пал от руки Тира? Непонятно. Впрочем, определить это было вполне реально, окажись у меня на то время.

Со временем, однако, были проблемы.

Как всегда.

Удар наискось… Мифриловый клинок распарывает плечо Пса… Ряд зеленых клыков сухо щелкает перед моим лицом… Адаманитовый меч, обрушиваясь на морду Гарма, рассекает нос и губы чудовища…

Пронзительный вой смешан с брызгами кровавой слюны… Удар лапы сбивает меня с ног, однако проснувшийся Тигр подбрасывает мое тело в воздух… Крепко сжимая ногами шею Пса, я всаживаю ему в загривок мифриловый клинок, а адаманитовым пытаюсь достать до сердца… Гарм, неистово рыча, катается по земле, никак не желая осознавать, что смерть уже пришла…

Я вытащил мечи из трупа чудовища, вытер их о его шерсть (знаю, ни мифрил, ни адаманит неподвластны ржавчине, но это ведь не причина для того, чтобы постоянно нюхать зловонную кровь разных тварей!) и быстро посмотрел по сторонам.

Ага, Фрит прикончил Фенриса, Ангус добивает Змею, а вот Соня…

Где она???

— Сейчас узнаю, — прошептал Хеймдалль, и я с запозданием вспомнил, что от взора Стража Богов не могло укрыться ничто в пределах Девяти Миров. Призрак он или нет, сила Аса не исчезает бесследно. По крайней мере, я очень надеялся на это.

Желтые глаза Вечно Бодрствующего замерцали, и Тигр внутри меня неодобрительно зарычал.

«Это что, твой прием? — спросил я. — Он вроде бы не применяет технику Школы…»

«Он-то? Да где ему! — презрительно фыркнул Тигр. — Так, отслеживает куски нитей. Ни контроля целостных образов, ни обобщенности. У тебя, и то вышло бы лучше после недельной практики».

«Не слишком ли многого ты хочешь от мертвого бога?»

«Нет, коль скоро он изображает из себя Всевидящего».

Этот обмен репликами остался незамеченным для Хеймдалля, который наконец вернулся к реальности (интересно звучит по отношению к призраку), и произнес: