Арканмирр - Страница 158


К оглавлению

158

— Человечишка! — процедил С'ньяк. — Ты желаешь получить п'е'огативы, недоступные даже Ста'шим Ло'дам?

— Возможно, — ответил я с легкой усмешкой, — коль скоро от меня зависит, будет ли свершено то, что не под силу ни одному из них. Твой ход, Мыслитель.


— Проклятье! Да зачем вообще запреты, коль может их переступить любой?

— Эх, Таммас, друг мой, — из всего Совета вопрос такой нас мучит лишь с тобой; а раз нет большинства — нет и преграды.

— К тому же, Ратт, из всех своих Фигур ты выбрал ту, к которой нет расклада. Случайность, скажешь?

— Нет. Уж третий тур идет, а этот гад не убран с поля и память не утратил. Игрокам не подчинить его железной воли, так что пора бы действовать: финал грядет, а Игроков еще немало, и все Арбитры бдят. Не правда ль, Ван?

— Естественно. Но как бы до финала пройти не по известным вам следам? Ведь Древние, рожденные во мраке до наступленья Эры Колеса, — не те друзья, которых я желал бы иметь.

— А есть ли выбор, Ван? Не зря твердил поэт, что «были, есть и будут Они, посланцы бездны темных звезд — отцы порока, властелины судеб, хозяева стихий, владыки грез…»

— Да ладно, Таммас! Я таких цитаток могу тебе нарыть страниц на сто; все это не решает сути главной — кто прав, кто нет, кто чей займет престол. Кому, когда, куда и сколько ставить, чтоб выйти в плюс — по сумме всей Игры. Куда какую армию направить, где отступить, а где взорвать мосты.

— Не стоит препираться без причины. Вы знаете, что должно Колесу уйти вслед за Крестом — и под личиной откроется то самое Лицо, которое со всех иконостасов и барельефов убрано давно. Вы знаете, зачем и как.

— Прекрасно! А дальше что?

— Жизнь, Таммас, — но с умом. Под стершейся Печатью Старших Лордов по-прежнему стоят Его Врата. И все еще живет за ними Тот, Кто поклялся отплатить, — а клятва та, как ни крути, прямое отношенье имеет к нам. Ведь мы — потомки Их. Коль Старшим Лордам не под силу с тенью сражаться было, как же нам одним здесь выстоять? Нет, мы возьмем оружье и выйдем биться — ну а дальше что? Такой ли результат нам вправду нужен?

— Однако, Ратт, еще стоит престол. На Трон Оникса должен сесть, конечно, не Азатот, не Ктулху, не Гастур — но стоит ли надеяться, что мести удастся избежать нам? Всех Фигур ведь не убрать с Дороги Обреченных, а стоит хоть одной достичь конца — и Ключ Теней в запоре повернется, открыв Врата…

— А если взять гонца и отослать «с особым порученьем» в ближайший ад?

— Не выйдет. Первый — Он.

— Какого черта?! Ты не смог решения найти?

— Не смог — ни я, ни Гиддеон, ни даже Ренфильд. Ни одна преграда Его теперь не в силах удержать. Один лишь шанс, что излученье ада Его убьет, позволив нам бежать. Он не бессмертен, и из Преисподней уйти не сможет…

— Крайне мал тот шанс. Я против, Ратт: такого рода козни погубят нас верней, чем Он. Не раз уже бывало так, что Неизбежность в последний миг свою меняла цель. Нам лучше бы вести себя, как прежде, чтоб ускользнуть в открывшуюся щель.

— Открывшуюся где?

— Ты сам подумай…

— Коль вы об этом, стыдно мне за вас.

— Неплохо, Таммас. ЭТО может Судей значительно отвлечь. Готовь заказ.

— Но что нам делать с Древними?

— Молиться.

— Кому? Какой из всех живых богов способен нам помочь?

— Марк Черный Рыцарь, что в Бездне Старших Лордов выпил кровь — за что отмечен был печатью смерти; впоследствии — Страж Крепости Теней. Не раз упоминается в «Сонетах Железных Рун» из Книги Миражей. Как, подходяще?

— Выход… интересный. Ну, Ван, согласен?

— Мне подходит, Ратт. И можете использовать мой, местный проход к пределам Сумеречных Врат.

— Так у тебя имеется заначка?

— Естественно. Я все-таки Игрок со стажем — и не так чтоб неудачник: я просто ощутил, что мой порог на горизонте. Видимо, придется остановиться тут, чтоб продолжать Игру, не натыкаясь на решетки своих же правил — чтоб не вспоминать, что мы — и Игроки, и чьи-то фишки…

— Ну, этого забыть нам не дано. Мне жаль, Ратт, но в дальнейшем третий — лишний. Прощай, друг, и не злись: umesh Raid-ho!

— Стой!

— Поздно, Ван. Ему уж не поможешь.

— Зачем?..

— Причина есть. Любой секрет хранить способны двое, но не больше. Надеюсь, это даст тебе ответ?


С'ньяк оторвался от карниза и, преобразовав нижнюю часть тела в пушистое черное облако, воспарил над Бездной. Подчиняясь его жестам, образы на дне пропасти начали меняться, открывая мне то, что я требовал показать. Сдерживая тошноту, я смотрел вниз, где воскресали картины правления Древних.

— Мы — да', — речитативом пропел Мыслитель, — мы отк'ываем п'осящим сек'еты ста'ого ми'а и даем им силы п'отивостоять неизбежности. Мы — очищение: мы избавляем п'осящих от скве'ны и по'ока, давая им взамен чистое чувство ст'емления к высотам. Мы — честь: наше слово тве'же алмаза, постояннее го' и к'епче стали. Мы — до'ога: п'осящие получают все, что им нужно для достижения цели…

— Потому что вы — и есть цель, — завершил я.

Темные глаза С'ньяка удовлетворенно вспыхнули:

— Ты понял нас. Это даже лучше, чем я мог надеяться. За последние века люди оп'еделенно стали умнее. Иг'а Железных 'ун п'инесла свои плоды.

— Об этом я что-то слышал…

— Вполне возможно. Смот'и!

Мыслитель вызвал из Бездны длинный язык алого пламени и, окунув в него обе руки, начертил в воздухе смутно знакомый узор.

158