Островом Забвения назвал этот клочок суши единственный уцелевший член экипажа пиратского шлюпа «Кондор» — Летарк, слепой рифмоплет, которого пираты держали при себе, ибо он — это знало все Кровавое Братство — приносил кораблю удачу. Морские Охотники наткнулись на сильно потрепанный шлюп к югу от берегов Квейста, около Акульих Островов, и обнаружили на корабле лишь Летарка; ни малейших признаков остальной команды не было. Поэт бредил какими-то странными цветовыми образами, которых он, слепой от рождения, не мог бы воспринять; однако жрец-ясновидец подтвердил: каждое слово Летарка являлось чистой правдой. Обрывки поведанного им тогда по сей день бродят среди моряков, причем ни один из рассказчиков ни разу не переврал ни единого слова! Что, пожалуй, самое странное в этой части истории.
Ничего удивительного, что ни один из кораблей, изредка забирающихся в ту часть Беспощадного Океана, не подходил в Острову Забвения вплотную. Жемчужно-белую цитадель видели многие, и она точно соответствовала описанному слепым поэтом рогу единорога; однако никто не желал проверять на своей шкуре правдивость остального бреда Летарка, который мог оказаться не таким уж бредом…
Как там говорила Владычица? Третий поворот налево, второй направо и потом еще раз влево? Или первый налево, третий направо и второй опять вправо? Черт, забыл. М-да… заблудиться на эфирных тропах Искательницы — крайне опасная шутка… Естественно, указатели на этих мерцающих дорожках отсутствовали, и узнать, куда ведет, скажем, красная, а куда — лимонно-желтая, не представлялось возможным.
Ну и ладно. Куда-нибудь да приду, а там посмотрим…
Бледно-лиловая лента тропинки закончилась туманной аркой врат. При моем приближении они открылись, показав стоявшую снаружи цитадель, белеющую на фоне предрассветного моря. Сделав еще два шага вперед, я обнаружил, что врата бесследно исчезли, отрезав путь к отступлению.
Делать нечего. Вздохнув, я двинулся вперед, к гладким жемчужным стенам. Что-то мне в этой башне очень не нравилось…
Ну конечно. Она напоминала Двуликую Башню, ту самую, после которой я попал в Храм Темной Луны, а оттуда — прямиком в ад. Многие башни похожи как две капли воды? Возможно, да только эта цитадель одним своим видом внушала такое же безмолвное предостережение, какое распространяла вокруг себя Двуликая Башня — до того, как ударная группа готландцев, в составе которой находился и я, взяла ее штурмом.
На всякий случая я проверил, хорошо ли выходят мечи из ножен. Вход в башню обнаружился быстро: в восточной стене был дверной проем, а разбитая в щепки дверь валялась рядом. Я присмотрелся к обломкам. Ничего себе! Удар такой силы мог нанести лишь Ангус со своим Сокрушителем Скал — как иначе можно расколотить толстенные, обитые бронзовыми листами доски из мореного дуба, да еще и разорвать удерживавший двери железный засов двухдюймовой толщины?!
Нет, не то чтобы иных способов не существовало: я вспомнил один старый рассказ о маге-вестерлинге, развлекавшемся подобными подвигами во время Войны Трех Властителей (то было лет четыреста-пятьсот назад, когда Мерлин, Оберик и Фрейя не могли поделить между собой северо-западную часть Джангара). Но использовать мощнейшее заклятье для того, чтобы сокрушить дверь, — нет, поверить в такую глупость я не мог.
Впрочем, не все ли равно, как была разрушена преграда. Главное, что разрушили ее ИЗНУТРИ (дверь в Двуликой Башне открывалась внутрь, с какой бы стороны мира в нее ни входили). Это значит, что в наш мир проникло Нечто Извне.
Сформулировав мысль таким образом, я поежился. Кое-что о Тварях Внешних Миров я знал и раньше, однако общение с Черным Странником сделало меня почти знатоком в некоторых вопросах. В частности, я помнил большую часть его «Справочника Истребителя Нечисти», полностью аналогичного готландскому манускрипту с тем же наименованием. Как явствовало уже из названия, в сем «священном списке» размещались все создания, с которыми когда-либо приходилось иметь дело Истребителям Нечисти. Да только список Черного Странника был раз этак в двадцать длиннее…
Положив правую руку на рукоять меча, я не почувствовал обычного прилива уверенности. Наоборот, воображение тут же подсказало картинку из того же «Справочника», подставив меня на место Истребителя, которого доедала какая-то тварь, родившаяся (надеюсь!) исключительно в пьяном кошмаре художника.
Тигр внутри меня издевательски заурчал. Допрыгался, мол, теперь уже в каждом камне видит жертву василиска!
Вымученно улыбнувшись, я согласился с такой постановкой вопроса и попросил Тигра определить местонахождение Твари поточнее.
«Она здесь, — подтвердил он мои опасения, — и весьма проголодалась. Скоро… берегись!»
Предостережение оказалось излишним: одного вида этого существа хватило, чтобы я совершил прыжок, какой не всякому тигру под силу. Вцепившись в карниз окна второго этажа, я подтянулся и, удостоверившись в прочности опоры, влез на подоконник. С двадцатипятифутовой высоты тварь выглядела несравненно более приятно — теперь я мог оценить по отдельности болтавшиеся на тонких стебельках фиолетовые пузырчатые глаза размером с дыню, синее крабье туловище, оснащенное вдобавок спиральным скорпионьим жалом, многочисленные суставчатые конечности и пять пар колоссальных клешней плюс здоровенный клюв наподобие черепашьего. Н-да, подумал я, допиться до такого состояния не смог бы ни один художник.
Лишившись завтрака, тварь издала раздраженное сопение и бешенно завертела глазами. Вскоре ее голодный взор отыскал меня, и скорпионий хвост тут же ударил в стену рядом с моим окном, промахнувшись всего на полфута. Меня отбросило назад, и я с ужасом понял, что перекрытий между этажами в этой цитадели давно уже нет…